<- Вернуться к странице Наш Дом Вернуться к странице Духовность ->

Предоставлено: © 1998 Швут Ами

Реувен Пятигорский

О ХАНУКЕ: СВЕТ В НОЧИ

Ханука. Не приходило ли вам в голову, что картина восьми горящих огней, стоящих на подоконнике еврейского дома, - одно из самых ярких проявлений иудаизма?

Действительно, по каким наиболее характерным признакам мы можем обнаружить еврейство? На что можно посмотреть и сказать - это, определенно, евреи! Если ответите, на одежду - все эти лапсердаки, штраймлы, гартлы и пейсы, - то у европейских евреев надевают такой наряд, у азиатских другой. Нет, одежда не главное. Если скажете, что евреев видно по кашруту, то ведь надо еще попасть к евреям на кухню, но на улице - чем отличается женщина, соблюдающая "пищевые" постановления Торы, от ее соседки, молящейся совсем "другим богам"? Если скажете, что еврея, по крайней мере, мужчину можно отличить по обрезанию, то - верно, можно, немцы так и "отличали", но здесь есть трудности... Суббота? Верно, но для этого надо войти внутрь дома? Как видим, внешних отличительных признаков не так уж много. Мезуза, прикрепленная к косяку нашего дома (ни у одного народа нет такого обычая). Талит, который накидывают наши мужчины, идущие по утрам в синагогу. Коробочки тфилин, которые они же повязывают себе на голову и руку. Да еще теплый свет Хануки, которым полны наши дома в начале зимы, в месяце кислев. Ханука - это и есть наш видовой признак.

Спустился вечер, выглянули первые звезды, мы идем по еврейской улице, а вокруг полно огней - на окнах, у входа. Огни и светлая музыка - незабываемый мотив "Маоз Цур". Скажите, у вас в доме, в вашем детстве, Ханукию зажигали?

Скорее всего, нет. Советские евреи этот праздник забыли. Потому забыли, что уж очень он был как раз заметен, очевиден. А в годы гонений на все еврейское надо было сидеть тихо. Хорошо бы поменять фамилию, детям дать что-нибудь местное, без всех этих режущих слух Велвл, Рейзл, Пиня. Хорошо бы лицо поменять, да разве поменяешь? Хорошо бы стать, как они. Внешне. Но по вечерам все равно встречаться со своими. Сидеть по кухням да перечислять в темноте героев еврейской нации, гадая: Тухачевский из наших?

Какие тут огни Хануки? Уже дети первого "советского" поколения евреев не знали, что это такое. И вот только сейчас зажигают - но не они, а их внуки, потомки тех первых "советских" детей. Зажигают как нечто диковинное, странное и пришедшее к нам не по наследству (впервые за пару тысячелетий!), а по книге да с чужих слов - смотрите, вот как принято у евреев. Это нам объясняют - "вот как принято у евреев"!

Но так раньше не было. А в большинстве других общин - не из Союза - такого не было никогда. Для евреев свет Хануки в начале зимы был таким же обязательным, как маца на Песах, как этрог на Сукес, как кнейдлах в супе.

Рассказывают такую историю. Когда армия Тухачевского (нет, нет, не из наших!) в "гражданскую" смуту готовилась к своему бесславному походу на Варшаву, евреи из тех же мест шли в том же направлении, на запад. Ночью шли, связав жалкий скарб в узлы; вдоль дорог двигались, но не по дорогам, где можно было наткнуться на красный дозор, и не удаляясь в сторону деревень, где мужики могли запросто ограбить и убить. Так, между двумя опасностями, и бежали, согнувшись, за проводником, который знал, где можно пересидеть днем, а ночью опять подняться и идти, идти. Куда идти?

Представьте себе картину. Мы как тени в ночи. Измученные женщины и дети. Ничего не видно. Где-то впереди сдавленный шепот проводника. За полем лай деревенских собак. Страшно! Детям плакать не велят, все валятся с ног, снега по колено. Ой, забыли сказать, стоит зима, не очень холодно, но к утру подмораживает, костра не разведешь. Пусть пути всего на два дня и две ночи, но все равно страшно, зябко и на душе отчаянье: вокруг война, теряем родных, что впереди - неизвестно. Главное, выжить.

Идем по снегу, уже два часа. Силы на исходе. Первый привал - на полчаса, не больше. Надо спешить, где-то здесь стоят войска, по ночам стрельба... Сидим в сугробе, тяжко дышим. Собственного пара изо рта боимся. И тут вдруг реб Ицик, самый пожилой из нашего отряда, потерявший всю семью, шепотом обращается к проводнику; можно зажечь огонек? Только один, маленький.

Какой огонек, - хрипят на него со всех сторон, - совсем рехнулся? Ведь увидят с дороги.

Маленький, - отвечает, - огонек, крохотный. Сегодня первый вечер Хануки.

Как сказал слово, так мы и притихли, припомнив, что, и в самом деле, сегодня наступает Ханука, а мы забыли в суматохе сборов и побега.

Нет, - категорически отрезает проводник, - никаких ханук! Сидеть тихо и ждать его команды, когда надо будет снова подниматься.

Да вот же, - тянет свое реб Ицик, - сарай разрушенный рядом. Войдем на секундочку, зажжем, свеча со мной, посидим как люди - и пойдем дальше.

В голосе проводника сомнение, он тоже еврей. Секундочку? Ну если остальные не против, почему не войти? Мы не против, мы, можно сказать, впервые в жизни рискуем остаться без ханукальных огней. Мы вообще рискуем многим, но почему не зажечь, если есть секундочка и свеча?

Заходим, еле дышим, реб Ицик возится со свечей, вернее, с двумя, первая "шамаш", чиркает спичками, все на него шикают, он сопит, снова чиркает. Вот осветилось его лицо, он зажигает маленькую свечу, она трещит, огонек чудом держится на ее кончике. Тихо произносит благословения. Кто-то всхлипывает. Отвечаем амен. Зажженной свечой зажигает другую, уже прикрепленную к ящику. Мы садимся и молчим десять минут, не меньше, даже проводник сидит с нами, неотрывно смотрит на свет, о чем-то вспоминает, и видно, что готов расплакаться, как все мы...

Ничего мы не поем - опасно. И вдруг в тишине раздаются какие-то далекие голоса. Конец, наша смерть пришла! Приближается дозор. Надо встать, погасить свечу. Но все словно оцепенели. Уже рядом кто-то кричит по-русски. К нам едут конники! Совсем близко. Может быть, не заметят? Но поздно, уже заметили, входят, вернее вваливаются, наполняя воздух чадом горящих факелов и злым матом. Нас поймали! Мы сидим, прижавшись друг к другу, как сидим вот уже сотни лет, когда к нам врываются убийцы и бандиты. Главный их бандит, детина в кожаном полушубке, только что с лошади, разгоряченный, с наганом на боку, протискивается вперед, и уже застыл на его губах первый, самый злой окрик, как вдруг он замечает нашу свечу. Реб Ицик пытается прикрыть ее ладонью, но останавливает руку на полпути. А тот стоит и смотрит. Пауза затягивается. Уже сзади его подталкивают: ну что, командир, прикажешь вязать или так порубаем? Он оглядывается на своих: а ну, братва, наружу! Братва недовольно выходит из сарая. Он стоит над нами, мы ждем. Видно, как часто моргает, в глаз что-то попало. И вдруг - выходит вслед за своими. Слышна команда "по коням", топот, храп лошадей, крики, все дрожит - и затихает в морозном воздухе: уехали. Мы тихо поднимаемся. Тихо берем свои узлы. Уходим. В свой древний неизбывный поход...

Чудо Хануки. Оно всегда связано с нашим освобождением. Когда побеждает не сила, а дух и сознание. Когда нам, евреям, оставляют узкую тропку к спасе- нию. И оставляют только тогда, когда хотим мы не просто спастись, а спастись как евреи.

Кто бы знал, что на нас наткнется отряд свирепого Железняка, матерого вояки и революционера уже во втором поколении? Кто бы знал, что он появится перед нами, перепуганными беженцами, точно в момент зажженной свечи? Кто бы мог подумать, что именно в этот момент вспыхнет в его революционном мозгу воспоминание далекого детства, когда он сидел в доме своего дедушки, на столе горели точно такие же свечки, и дедушка пел торжественный мотив "Маоз"? Мы не пели, а он, Железняк, вспомнил. Вспомнил и ушел своей дорогой, чтобы не мешать нам идти своей.

Откуда мы взяли эту историю? Да от внука грозного командира. Внук ныне живет в Иерусалиме и каждый год в начале зимы, при наступлении месяца кислев, зажигает в своем доме огни Хануки. Огни, в которых ярче всего проявляется наше еврейство.


Имя "Швут Ами" хорошо известно не только в Израиле, но и за его пределами. Так же хорошо известно в книжном мире и издательство, существующее вот уже восемь лет и выпускающее книги по иудаизму. Наша продукция украшает стенды Израильских издательств на всех крупных книжных ярмарках мира. Ее можно заказать по почте или приобрести во многих русскоязычных книжных магазинах. Переводы с иврита и английского, труды еврейских мудрецов и справочники, философские трактаты и художественные повести, книги по истории и кулинарные сборники, - все это получило самую высокую читательскую оценку...

Chanukah resources:
Traditions & history What is the Chanukah? (Russian)
Lighting Menorah Up Right (Russian)
Playing Dreydel (Russian)
Chanukah Recepies (Russian)
Yehudah Makkabi (Russian)
The Month of Kislev (Russian)
What is the Chanukah? (English)
Lighting Menorah Up Right (English)
Playing Dreydel (English)
Chanukah Recepies (English)
The Laws of Chanukah (English)
Spiritual growth Chanukah or essence story of our Life (Russian)
Lights warming night - Chanukah thoughts (Russian)
Child's question or how to be Consistant... (Russian)
Chanukah story: The lights in the Dark (Russian)
Chanukiya or Menorah? (Russian)
Chanukah & Purim (Russian)


Last update: November 15, 2002
© 1999 - 2002 Kehilas Moreshes Yaakov, All Rights Reserved.